МАССОВЫЕ ДВИЖЕНИЯ - РОССИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XV – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.

Утрата всеми слоями населения гражданских свобод не обязательно должна была обернуться взрывом возмущения. Этот процесс растянулся на жизнь нескольких поколений, а социальная память стирается довольно быстро. Фактически все социальные слои лишились свободы передвижения и права распоряжаться собственностью еще в первой половине XVI в. и к своему новому положению к концу века успели привыкнуть. Тем не менее в начале XVII в. разразилась Смута.

В 1601–1604 гг. страну поразили невиданные по масштабам неурожаи и голод. Правительственные меры по преодолению голода оказались неэффективными, что привело к озлоблению низов.

Первое крупное восстание произошло в 1603 г. под руководством Хлопка. О восстании нам известно очень мало в силу его быстротечности.

Люди на Руси никогда не поднимали бунт против великих князей и царей. Более того, именно в них народ видел защитников и связывал с ними решение всех своих проблем. Поэтому со временем социальное недовольство наверняка бы сгладилось. Однако летом 1604 г. на западной границе появился “царевич Дмитрий” (якобы чудом уцелевший сын Ивана Грозного). После тщательного расследования Посольский приказ обнаружил, что под этим именем скрывается беглый монах московского Чудова монастыря Григорий (в миру – Юрий Богданович Отрепьев). Вместе с тем итоги расследования уже никого не интересовали.

Смута представляла собой первую гражданскую войну в ходе которой выступили все без исключения социальные слои. Каждый из них пытался улучшить свой статус. Однако они не могли достичь поставленных целей, поскольку никто не стремился изменить основу сложившихся социально-политических отношений.

В рамках этих отношений на время борьбы за выдвижение своего кандидата на престол возникали различные социально-политические союзы. Однако после того, как их участникам удавалось посадить в Кремль своего ставленника, союз распадался – и возникал новый, с другими участниками, а вместе с этим раскручивался и очередной виток войны.

Бояре стремились к укреплению своего социально-бытового статуса. Однако, в отличие от Европы, политическая позиция русских бояр оказалась слабой. Она была подорвана в XVI в., когда государство распространило свою власть на боярскую собственность и личную свободу. В результате боярство в ходе Смуты не смогло выступить как консолидированная сила с четко выраженными политическими интересами. Вместо этого одна группа выторговывала себе льготы у власти за счет другой: то Гедиминовичи (Голицыны, Бельские и Мстиславские) боролись с Рюриковичами (Шуйские), то они вместе – с нетитулованным боярством (в лице Бориса Годунова), то нетитулованное боярство – с Шуйским.

Те же политические иллюзии подняли на борьбу и дворян. В разное время их руководителями были князья Г. П. Шаховской и А. А. Телятевский, братья Ляпуновы и Сумбуловы.

Чаяния, надежды и ментальность холопов и крестьян проявились в восстании под руководством боевого холопа Ивана Исаевича Болотникова (1606–1607). Оно потрясло страну и стало самым массовым социальным движением за всю ее предшествующую историю. Ивану Болотникову удалось объединить дворянство и казаков и в борьбе за восстановление на троне “царевича Дмитрия” двинуть против Василия Шуйского 100-тысячное войско.

Восстания казаков отличались от движения дворян и крестьян тем, что первоначально они выдвинули своего самозванца: в 1605 г. на казачьем кругу выходец из посадских людей Мурома Илейка был провозглашен сыном царя Федора Ивановича – “царевичем Петром”. Восстание полыхало на юге России в течение 1605–1607 гг. Следующий руководитель казаков – выходец из простых людей, донской атаман И. М. Заруцкий – стал более значимой политической фигурой. В 1606–1607 гг. он возглавлял казаков во время восстания Болотникова, в 1607–1608 гг. сражался на стороне Лжедмитрия II и стал боярином в его Тушинском лагере. В 1610 г. Заруцкий перешел на сторону польского претендента на русский престол царевича Владислава, участвовал вместе с поляками в походе на Москву, но в 1611 г. стал одним из организаторов первого народного ополчения, боровшегося с польскими отрядами. Избрание Михаила Романова он не признал и попытался посадить на трон сына Лжедмитрия II. В 1614 г. Заруцкий был казнен.

Горожан в стране было мало. Лишь после того, как все остальные социальные группы в ходе гражданской войны значительно ослабили друг друга, на политическую сцену выступили горожане. Они организовали второе народное ополчение и смогли выбить поляков из Москвы.

Находившаяся под постоянной угрозой нападения врагов, экономически слабая, основанная на сумме натуральных крестьянских хозяйств, русская средневековая социальная система не могла функционировать без сильного государственного центра. Смута показала, что государство и общество не противостояли друг другу, а взаимодействовали: государство существовало как самодержавное, поскольку в политической системе отсутствовали противостоящие ему институты, а общество было заинтересовано именно в таком государстве. Сражаясь друг с другом, все социальные слои продемонстрировали свою консервативность. Поэтому после того, как из каждого социального слоя были уничтожены наиболее политически активные группы, Смута завершилась восстановлением все того же самодержавного государства.

После Смуты какое-то время жизнь в городах казалась спокойной. Однако в 30-е гг. социальное напряжение вновь начало нарастать: восстания прошли в Москве, Томске и некоторых других городах. В середине 40-х гг. они охватили новые районы: Воронеж, Елец, Тотьму, Каргополь.

1 июня 1648 г. в Москве разразился Соляной бунт, спровоцированный заменой прямых налогов косвенными, в результате чего цена соли подскочила с 5 коп. до 2 гривен за пуд. Вслед за этим волна погромов прокатилась по 40 городам: Козлову, Сольвычегодску, Курску, Устюгу Великому, Воронежу, Ельцу, Ливнам, Чугуеву, Тотьме, Каргополю, Нарыму, Томску, Чердыни и др. В 1650 г. поднялись мятежи в Пскове и Новгороде.

В июле 1662 г. в Москве вспыхнул Медный бунт. Поводом для него стала чеканка правительством медной монеты, номинал которой многократно превышал стоимость металла, из которого она была изготовлена. В результате медные деньги обесценились по сравнению с серебряными (которыми взимались налоги).

Наконец, в 1670 г. на Дону началось восстание под руководством Степана Разина. Это казацко-крестьянское восстание по количеству участников многократно превышало число всех восставших горожан. Собственно разинская армия в период высшей точки восстания в 1670–1671 гг. достигала 20 тыс. человек. Они спровоцировали восстание в Нижнем и Среднем Поволжье, где в общей сложности в борьбу за лучшую жизнь втянулось еще около 200 тыс. человек. Тем не менее и это число в общей массе населения не составляло значительной доли.

Сам факт крайнего выражения социального недовольства вроде бы опровергает положения о подавлении общества государством, об ином, нежели в Европе, социально-политическом развитии. Однако механизм этих восстаний принципиально отличался от тех, что потрясали Европу.

Во-первых, доля горожан в общей массе населения России составляла незначительную величину. Москва являлась крупнейшим городом Европы: в ней проживало около 100 тыс. человек. В Новгороде, Пскове, Казани и Нижнем Новгороде – по 25–30 тыс. человек. В остальных же городах проживало лишь по 3–5 тыс. горожан, причем, поскольку подавляющее большинство городов представляло собой крепости или административные центры, число торговцев и ремесленников в них было незначительным.

Во-вторых, и это главное, ни одно из восстаний не было направлено против существующего строя. Царская власть рассматривалась на Руси как власть сакральная. Царь воспринимался как посредник между земным и небесным мирами. В этом качестве его воля могла быть только благой и справедливой. В Московии возле царских покоев проживали “божьи люди” – нищие, юродивые, находившиеся на полном обеспечении монарха. В русском дворцовом обычае существовала традиция публичного общения юродивого и правителя. Вначале он кормил нищих, слепых и калек, а затем умывал, вытирал и лобзал им ноги. В сочельник за четыре часа до рассвета царь посещал московские тюрьмы и богадельни. Государь нередко присутствовал на погребении юродивых.

Народные массы являлись составной частью сложившейся социальной системы. Никакого иного образа жизни, кроме привычного, участники восстаний не представляли. В этой жизни давно сформировался уклад с общинной взаимопомощью, чувством справедливости и уравнительной моралью. Ключевыми понятиями народной психологии оставались “правда”, “справедливость”, “истинность”. Базовой категорией политической психологии являлся монархизм. Народные массы не отождествляли царя с источником своих бед, поэтому именно в нем они искали защиту.

Усиление тягот жизни требовало объяснения, и оно было найдено в понятии “измена”. В условиях всеобщей службы трудности должны были делиться поровну. Любое нарушение устоявшегося порядка народ как раз и трактовал как измену. Так, предателей обнаруживали в лице бояр, поставивших себе новые терема, не соответствующие их чину. Следовательно, в понимании народа они воровали, а это требовало восстановления справедливости.

Распространенной предпосылкой восстаний являлись слухи. Царь в них неизменно оказывался защитником простого народа, которого околдовали или захватили “злые вороги”. Например, в 1650 г. в Пскове и Новгороде распространился слух, будто государь написал указы, облегчающие жизнь народа, но бояре-кровопийцы их скрыли. В 1662 г. народ был уверен, что медные деньги бояре выпускают без ведома царя. Около 4–5 тыс. человек прорвались в резиденцию царя в селе Коломенское, где вручили ему челобитную с требованием наказать “бояр-изменников”. Участники восстания под руководством Степана Разина искренне верили во взаимоисключающие вещи. С одной стороны, Разин объявил себя мстителем за Алексея Михайловича, у которого бояре отравили двух сыновей – Алексея и Семена. С другой – многие считали, что царевич Алексей находится в войске Разина.

Все восстания происходили по одной и той же схеме: сначала городские низы пытались подать царю челобитную с изложением своих несчастий, потом шли громить усадьбы бояр. При этом собственные действия они оценивали как защиту существующего порядка вещей, как восстановление справедливости. Ценности из разрушенных теремов восставшие не брали. Те идеи, ради которых в Европе поднимались на революции, – экономическая и политическая свобода – в России отсутствовали. Мысли о необходимости широких социальных преобразований здесь появиться было неоткуда. Поэтому и результаты восстаний оказались не такими, как в Европе.

Своеобразной формой социального протеста стал церковный раскол. Народные массы ошибочно связали ухудшение своего положения с реформой Никона. Тысячи старообрядцев бежали на Север, Урал, в Заволжье. Их общим лозунгом стал возврат к старине. Ни старообрядцы, ни сторонники Никона к изменению отношений между обществом и государством не стремились. Между тем в Западной Европе еще в XVI в. по средневековому католицизму был нанесен мощнейший удар протестантским движением, что стало мировоззренческой основой будущей капиталистической системы. Хотя современники и назвали XVII в. в России “бунташным”, восстания не смогли сыграть роль катализатора исторических процессов.