Древняя Греция - С. Л. Утченко 1974

Мечта о мире (М. Н. Ботвинник)

Невесело справляли афиняне праздник Ленеев^[37] в январе 425 года до н. э. Зима в Греции не суровая: редки морозы, почти никогда не бывает снега, но афинянам, привыкшим к долгому лету и безоблачному небу, даже обычные в зимнее время холодные ветры с моря, дожди и туманы кажутся чересчур сильными. В афинских домах нет печей, жители греют руки над маленькими жаровнями с горящим углем, жаровни с углем стоят кое-где и на улицах.

В Афинах не по-праздничному пусто. Шестой год тянется опустошительная пелопоннесская война. Многие из соседних государств, жители которых обычно посещали веселые Афины по праздникам, — Беотия, Мегары — теперь воюют на стороне врага; из союзных Афинам государств также мало кто приехал на праздники; большая часть земель союзников расположена далеко от Афин, а пускаться в далекие путешествия не позволяют военные действия.

Огромный театр Диониса в Афинах, вмещающий 17 тысяч зрителей, не полон, но народу в нем все-таки много. Здесь почти все взрослое и свободное мужское население Афин (женщин, детей и рабов в театр не пускают). Вход платный, но и бедняки из числа свободного населения Афин имеют возможность пойти в театр: по закону все они получают денежное пособие на покупку театральных билетов.

Театр расположен на склоне большой горы, возвышающейся над Афинами, у афинской крепости — акрополя. Представление происходит днем — театр расположен под открытым небом и не имеет крыши. Он напоминает современный цирк: места для зрителей, амфитеатр, уступами спускаются к открытой круглой площадке посреди театра — орхестре. На орхестре выступают артисты и хор, участвующий во всех спектаклях: и в трагедиях, и в комедиях. За орхестрой маленькое помещение для переодевания актеров — скене; скене закрыта от взоров зрителей колоннами — проскением. К проскению прислонено несколько досок, на которых нарисованы стены домов. Это своего рода декорация.

Театр гудит — представление началось с утра, и зрители уже просмотрели две пьесы — грубоватую, но смешную комедию Кратина и остроумную комедию Эвполида. После окончания третьего, последнего представления группа из десяти человек, выбранных по жребию (по одному от каждой филы), присудит награду за лучшую пьесу. Кто выйдет победителем? Вероятно, один из прославленных авторов — Кратин или Эвполид. Третий автор, Аристофан, пьеса которого пойдет последней, еще молод, он даже не решается выступать под собственным именем. Пьесы его ставятся от имени почтенного актера Каллистрата, но многие знают, что в действительности автор их — Аристофан. Несмотря на свою молодость (ему всего 25 лет), он уже получил известность: в прошлом году Аристофан написал дерзкую комедию «Вавилоняне», в которой критиковал политику афинян, грабивших своих «союзников». «Союзников» он изображал в виде несчастных вавилонских рабов, а вождя демократической партии Клеона — в виде надсмотрщика над рабами. Всесильный Клеон легко узнал, кто настоящий автор пьесы, и Аристофан был вызван в суд. С большим трудом ему удалось избежать наказания.

Представление начинается. Выступив на середину орхестры, глашатай громким голосом восклицает: «Каллистрат! Введи свой хор!» На орхестру выходит Каллистрат, за ним хор из 24 человек. По амфитеатру пробегает легкий шум: на хористах зрители узнают знакомые одежды крестьян, жителей одного из селений в Аттике — Ахарны. Когда-то ахарняне пользовались большим почетом в Афинах — они доставляли в город уголь, необходимый в зимнее время. Теперь Ахарны выжжены и опустошены врагом — обездоленные жители переселились в Афины. Их хорошо знают в городе, когда-то важных и зажиточных, теперь голодных и оборванных, вечно жалующихся на разорительную войну, но живущих ненавистью к пелопоннесцам и мечтами о победе. Их и сейчас много в театре. Хор новой пьесы будет изображать ахарнян, и сама пьеса называется по названию хора — «Ахарняне».

Хор ахарнян проходит через орхестру, и снова она пуста. На пустой площадке в задумчивой позе сидит только один человек, в такой же крестьянской одежде, как и хористы. Это главный герой комедии, старый крестьянин Дикеополь, а площадка, на которой он сидит, изображает Пникс, площадь, где собирается афинское народное собрание.

Дикеопель скучает. По своей крестьянской аккуратности он пришел на Пникс очень рано, а горожане еще и не думают собираться: большинство из них еще только встает. Старик ворчит, он недоволен городской жизнью, бранит проклятую войну, пригнавшую его в город. Но вот орхестра наполняется людьми, толкающими друг друга и дерущимися из-за лучших мест. Глашатаи созывают народ на площадь, огороженную веревкой; собрание начинается. Дикеополь многого ждет от этого собрания — может быть, он узнает там, когда, наконец, кончится война. Но нет! — собрание занимается не вопросами мира, а новыми военными союзами. На Пникс торжественно является посол персидского царя Лже-Артаб — «Царев Глаз»; он принес ответ царя на просьбу афинян помочь им и прислать деньги для войны со Спартой.

Появление на орхестре персидского посла вызывает громкий смех зрителей. «Царев Глаз» пышно разодет в персидский костюм; на голове у него маска с огромным глазом. Вдобавок говорит он на каком-то непонятном языке, из которого с трудом можно разобрать только, что у персидского царя денег для Афин нет. Один из зрителей, старик, в такой же, как у Дикеополя, деревенской одежде, вздыхает. Ему не нравится, что афиняне обращаются за помощью к персам — к тем самым персам, с которыми он, старик, когда-то воевал, но что же делать, как одолеть Спарту, где найти средства окончить войну?

Но Дикеополь, оказывается, нашел такое средство. Недовольный затянувшейся войной, он решается на неслыханное дело: Дикеополь один, лично от себя, отправляет посла к врагам Афин и предлагает им заключить мир. Спартанцы, оказывается, тоже хотят мира: посол приносит Дикеополю в трех бутылках, будто вино, «три сорта» мира. В одной бутылке мир на пять лет, в другой — на десять, в третьей — долгий, тридцатилетний мир.

Первая бутылка не нравится Дикеополю — пятилетний мир, по его словам, пахнет смолой: надо уже заранее готовиться к новой войне и смолить корабли. Вторая бутылка тоже недостаточно хороша; зато третья, в которой долгий, прочный мир, лучше всех. Он решает: пусть остальные афиняне воюют, он, Дикеополь, заключает мир.

На орхестре появляется хор. Это ахарняне, возмущенные предательством Дикеополя. Как смеет он заключать мир с врагом, разрушившим их дома и разорившим виноградники? Они хотят побить Дикеополя камнями. Но Дикеополь оправдывается. Пусть только его выслушают, и он докажет, что не за что так ненавидеть спартанцев, не они одни повинны в войне, афиняне сами во многом виноваты перед Спартой, всем им следует кончить войну и заключить мир.

Тут уже начинают возмущаться не только артисты в хоре, но и зрители в амфитеатре.

— Ишь ты! — кричит тот старик, который вздыхал, глядя на персидского посла. — Мириться с ними хочет! А мои виноградники вытоптаны!

Восклицания раздаются с разных мест: возмущаются Дикеополем, возмущаются и автором пьесы Аристофаном.

— Тише! — говорит зритель поспокойнее. — Дайте ему говорить. Пусть он объяснит, пусть защитит своих милых спартанцев.

Но Дикеополь не торопится. Чтобы говорить такую речь, чтобы убедить упорных ахарнян, грозящих ему смертью, а заодно и зрителей, ему надо как следует приготовиться и приодеться. Он решает пойти к Еврипиду, автору трагедий, занять у него подходящий наряд для выступления в защиту своих взглядов…

Автор трагедий Еврипид был в то время знаменит. Любимыми героями его трагедий («Медея», «Ипполит», «Ион» и другие) были несчастные, одинокие люди, гибнущие под ударами судьбы; таким же одиночкой, мрачно смотрящим на жизнь, был и сам Еврипид.

Аристофан не любил Еврипида; крепко связанный со старым крестьянским бытом Аттики, он возмущался тем, что Еврипид не считается с этим бытом, не уважает его. Уже в первых своих комедиях Аристофан стал осмеивать вечные страдания героев Еврипида, их замысловатые ученые речи, всевозможные театральные машины, которые охотно использовал Еврипид, чтобы произвести большее впечатление на зрителей.

Дикеополь идет к дому Еврипида. Уже раб Еврипида, встречающий его на пороге, не похож на обыкновенных рабов: на вопрос, где Еврипид, он отвечает: «И дома, и не дома», — понимай, как знаешь! Оказывается, Еврипид дома, но слишком занят, чтобы выйти! Но Дикеополь умоляет принять его, и Еврипид, наконец, соглашается «выкатиться» с помощью специальной машины. Проскений раскрывается, и на орхестру выкатывается целая платформа на колесах. На ней, задрав ноги кверху, сочиняет свои трагедии Еврипид. Дикеополь умоляет дать ему лохмотья какого-нибудь из несчастных героев Еврипида: ему надо разжалобить хористов и зрителей, чтобы они его выслушали. «Какого же?» — спрашивает Еврипид. У него все герои несчастные и все в лохмотьях. Дикеополь берет рваный плащ одного героя, нищенскую шапку другого, клюку третьего, дырявую корзину четвертого и до тех пор клянчит и пристает к Еврипиду, пока тот не прогоняет его.

Теперь все приготовления окончены. Одетый в лохмотья, готовый к смерти, если ему не удастся убедить слушателей, Дикеополь начинает защитительную речь. Он больше не шутит, он серьезен. Он тоже пострадал от спартанцев не меньше, чем остальные, ему не за что их любить. Но ведь здесь все свои, на праздник Ленеев не приехал никто из чужих. Зачем же скрывать? Ведь в войне повинны не только одни пелопоннесцы. Не афиняне ли первые начали вражду, запретив торговлю с Мегарами и захватив мегарские товары? Что же было делать мегарцам, как не обратиться за помощью к спартанцам? Если бы кто-нибудь захватил афинские товары, разве афиняне не начали бы воевать? Да разве в Афинах нет людишек, которые рады раздувать войну, так как она приносит им выгоды? Посмотрите на них — раньше у них гроша за душой не было, а теперь они наживаются на войне, получают награды, должности…

— Но их выбрало народное собрание! — кричит с места какой-то хорошо одетый зритель, видимо, один из тех, в кого метит Дикеополь.

— Три кукушки выбрали! — отвечает Дикеополь. — Почему всегда выбирают тех, кто похитрее и половчее, а честных людей не выбирают? — Дикеополь поднимает голову и обращается прямо к амфитеатру, к зрителям:

— Вот ты, например, Марилад, — кричит он старику, который протестовал против мира со Спартой, — ты честный человек, ты защищал родину под Марафоном, а тебя выбирали когда-нибудь в послы или на другую выгодную должность?

— Нет! — отвечает старик с места.

— А тебя, Дракил?

— Нет! — слышится с другой скамьи амфитеатра.

— А тебя, Евфорид? Тебя, Принид?

— Нет! Нет! — разносится по театру. Зрители волнуются, в разных концах театра начинаются споры и даже потасовки. Комедия задела афинян за живое, заставила вспомнить о многих бедствиях и несправедливостях, которые им пришлось вытерпеть не от врага, а от своих же сограждан.

Представление продолжается. Покончив с войной, Дикеополь теперь начинает пользоваться всеми выгодами мира. К нему, единственному афинянину, который не воюет, приходят с товарами жители пелопоннесских городов. Вот они, эти «враги», «чужеземцы», такие же измученные войной, такие же изголодавшиеся, как и сами афиняне! Вот мегарец — ему нужна афинская соль, чеснок и смоквы, но продать ему нечего; он решает продать Дикеополю под видом поросят своих дочерей. Они и сами мечтают о сытной еде, о теплом крове, при виде смокв, маслин и других вкусных вещей они принимаются изо всех сил хрюкать. Вот беотиец, он принес множество товаров и в том числе любимое лакомство афинян — маринованного угря, но взамен он требует того, чего «нет в Беотии, а есть в Афинах».

Что могут предложить беотийцу обедневшие Афины? Дикеополь догадывается: он продает беотийцу доносчика, всюду вынюхивающего измену и на всех ябедничающего, — этого добра в Афинах довольно, и от него не жалко избавиться!

— Да на что он ему? — спрашивает один из участников хора.

— Ладно, — говорит беотиец. — Посажу в клетку вместо обезьяны.

Амфитеатр гремит, хохочет. Афиняне забыли, что они только что возмущались Дикеополем и автором пьесы, забыли усталость после целого дня в театре, забыли даже свои повседневные заботы и огорчения. Сейчас они поглощены той чудесной сказкой о мире, которую показал им Аристофан, мечтой о прекрасном времени, когда кончится, наконец, война.

А Дикеополь торжествует. Сытый и беззаботный, он идет к друзьям на веселую пирушку и смеется над горе-воякой, полководцем Ламахом, отправившимся на войну и свалившимся по дороге в канаву. Веселой песней Дикеополя и печальным оханьем Ламаха кончается комедия…

Возбужденные и веселые возвращаются зрители домой по темнеющим афинским улицам. Первую награду за лучшую комедию получил молодой Аристофан, дерзко выступивший за мир во время войны и сумевший внушить зрителям такую же мечту о мире. Сейчас они вместе с Аристофаном верят в близость мира, в возможность его заключения.

Но уже завтра они будут думать иначе, уже завтра они поймут, что дело не так-то просто, как говорит Аристофан. Конечно, большинство пелопоннесцев, так же как афиняне, хочет мира, конечно, и в Афинах, и всюду есть люди, нарочно разжигающие войну. Но может ли существовать Афинское государство без привозного черноморского хлеба, без заморских колоний и подневольных «союзников»? Господство Афин над морем приносит большие выгоды богачам, но кое-что получают и небогатые граждане, почти все, кроме рабов, которых не пускают в театр и у которых не спрашивают их мнения о войне и мире. А другие государства не могут допустить господства Афин над морем. Войны становятся неизбежными.

Мечта Аристофана о мире не осуществилась. Правда, через четыре года после постановки «Ахарнян» Афины заключили долгожданный мир с пелопоннесцами. Аристофан написал по этому поводу комедию «Мир», где рассказывал, как крестьянин Тригей верхом на жуке взлетел на небо и там освободил богиню Мира из пещеры, куда ее заточил Раздор. Но мир 421 года оказался как раз таким миром, о котором Дикеополь говорил, что он пахнет смолой и подготовкой новой войны. Война возобновилась очень скоро после заключения этого мира.